* * *

	Вот в набат забили:
	Или праздник, или
	Надвигается, как встарь, 
				чума.
	Заглушая лиру,
	Звон идет по миру,-
	Может быть, сошел звонарь 
				с ума?

		Следом за тем погребальным набатом
		Страх овладеет сестрою и братом.
		Съёжимся мы под ногами чумы,
		Путь уступая гробам и солдатам.

	Нет, звонарь не болен!-
	Видно с колоколен,
	Как печатает шаги
			судьба,
	И чернеют угли
	Там, где были джунгли,
	Тупо топчут сапоги
			хлеба.

		Выход один беднякам и богатым -
		Смерть. Это самый бесстрастный анатом.
		Все мы равны перед ликом войны,
		Только привычней чуть-чуть - азиатам.

	Не в леса одета
	Бедная планета,
	Нет,- огнем согрета мать-
				Земля!
	А когда остынет -
	Станет мир пустыней.
	Вновь придется начинать
				с нуля.

		Всех нас зовут зазывалы из пекла
		Выпить на празднике пыли и пепла,
		Потанцевать с одноглазым циклопом,
		Понаблюдать за Всемирным Потопом.

	Не во сне все это,
	Это близко где-то -
	Запах тленья, черный дым
				и гарь.
	Звон все глуше: видно,
	Сверху лучше видно -
	Стал от ужаса седым
			звонарь.

		Бей же, звонарь, разбуди полусонных!
		Предупреди беззаботных влюбленных,
		Что хорошо будет в мире сожженном
		Лишь мертвецам и еще нерожденным.


	1973

Версии:

	. . . . .
	Не во сне все это,
	Это близко где-то -
	Запах тленья, черный дым
				и гарь.
	А когда остыла
	Голая пустыня,
	Стал от ужаса седым
			звонарь.
	. . . . .