ОЙ, ГДЕ БЫЛ Я ВЧЕРА

	Ой, где был я вчера - не найду, хоть убей,
	Только помню, что стены с обоями.
	Помню, Клавка была и подруга при ней,
	Целовался на кухне с обоими.

		А наутро я встал,
		Мне давай сообщать:
		Что хозяйку ругал,
		Всех хотел застращать,
		Будто голым скакал,
		Будто песни орал,
		А отец, говорил,
		У меня генерал.

	А потом рвал рубаху и бил себя в грудь,
	Говорил, будто все меня продали,
	И гостям, говорят, не давал продохнуть -
	Все донимал их блатными аккордами.

		А потом кончил пить,
		Потому что устал,
		Начал об пол крушить
		Благородный хрусталь,
		Лил на стены вино,
		А кофейный сервиз,
		Растворивши окно,
		Взял да выбросил вниз.

	И никто мне не мог даже слова сказать,
	Но потом потихоньку оправились,
	Навалились гурьбой, стали руки вязать,
	И в конце уже все позабавились.

		Кто плевал мне в  лицо,
		А кто водку лил в рот,
		А какой-то танцор
		Бил ногами в живот,
		Молодая вдова,
		Верность мужу храня,
		(Ведь живем однова)
		Пожалела меня.

	И бледнел я на кухне с разбитым лицом,
	Сделал вид, что пошел на попятную -
	"Развяжите!"- кричал,- "да и дело с концом!" -
	Развязали, но вилки попрятали.

		Тут вообще началось -
		Не опишешь в словах,
		И откуда взялось
		Столько силы в руках?
		Я, как раненный зверь,
		Напоследок чудил,
		Выбил окна и дверь,
		И балкон уронил.

	Ой, где был я вчера - не найду днем с огнем,
	Только помню, что стены с обоями...
	И осталось лицо, и побои на нем.
	Ну куда теперь выйти с побоями?

		Если правда оно,
		Ну, хотя бы на треть,
		Остается одно:
		Только лечь, помереть,
		Хорошо, что вдова
		Все смогла пережить,
		Пожалела меня
		И взяла к себе жить.


	1967